Новый Мир - Страница 14

И пожав всем руки, не спеша, направился в сторону столовой для летного состава.

Кудрявцев также покинул группу и быстрым шагом пошел к Яковлеву. Выражение его лица теперь не хранило и тени улыбки, напротив было строгим, даже суровым. Конструктор глубже засунул руки в карманы, скрывая дрожь в пальцах. На ходу Кудрявцев снова открыл папку и, быстро просмотрев какие-то бумаги, сразу заговорил о главном.

— Что же это вы Александр Сергеевич такой самолет от своих товарищей прячете? Мы, можно сказать, летаем на фанере с моторчиками, а у вас серьезная машина пропадает.

От такого резкого оборота событий Яковлев едва не поперхнулся, но, быстро взяв себя в руки, спросил, о количестве самолетов нужных флоту.

— О количестве говорите? — немедленно охладил его Кудрявцев. — Вам пока эту машину до ума довести нужно. На испытаниях недавно показали шестьсот сорок километров в час и это не предел, но что у вас за капотировка двигателя? Такое ощущение, что это не современный самолет, а очередная версия И-16.

— Исправим, обязательно исправим.

— Наверняка из-за этого лишние километры скорости теряются. А теперь разрешите и мне железного коня попробовать.

Кудрявцев развернулся и резко пошел к самолету.

Яковлев пошел за ним. Что тот задумал? Вопрос, вертевшийся в голове, так и норовил сорваться с языка. Между тем Кудрявцев отдал папку техникам, забрался в кабину и, осмотревшись, махнул техникам рукой, призывая заводить мотор. Те, уже привыкшие к выкрутасам флотских, к ужасу собравшихся специалистов КБ и ЦАГИ мотор запустили. Самолет, не спеша, снова покатился по полосе, уже четвертый раз за день. Затем сбросил скорость, развернулся и вернулся назад. Кудрявцев выбрался из кабины, одел тут же поданную фуражку, взял папку и, бросив — Это все, закатывайте в ангар, — снова направился к Яковлеву. По пути он качал головой, бормоча под нос что-то вроде «как и говорили…».

— Ну, как вам? — спросил конструктор, уже не пытаясь скрыть волнение.

— Как и говорили… Скажите, Александр Сергеевич, а вы в кабине своего детища сидели?

— Сидел, а что?..

— Да то.

Кудрявцев явно собирался сказать что-то нехорошее и крепкое, но сдержался. Несколько секунд он молчал, подбирая нужные слова, почесал затылок и продолжил.

— Очень жарко в кабине и двигатель греется. Все это есть в актах об испытаниях. Но когда пробуешь на себе, все выглядит совсем скверно. Прежде чем говорить о серии, решите проблему с охлаждением.

— Мы пока предлагаем ограничить форсажные режимы, на номинале двигатель работает нормально.

— Интересное дело, самолеты с М-82 летают уже не первый день. У Поликарпова проблем нет, у Туполева тем более проблем нет, у Сухого все замечательно, а у вас проблемы. Давайте так, Александр Сергеевич, вы сегодня же готовьте вопрос Сухому, пусть вышлет схемы охлаждения М-82 с Су-4К. Машина сильная, серийная и к тому же одномоторная. Думаю, вам будет любопытно ознакомиться с ней и чисто с технической точки зрения. Предупреждаю сразу, Швецов работает над форсированной версией мотора, поэтому сразу закладывайтесь под нее. Моторы будут. Если возникнут какие-то проблемы и проволочки — немедленно сообщите товарищу. Он будет с вами на связи.

Генерал указал ладонью на безымянного спутника. Тот, все так же с блокнотом наперевес всем корпусом развернулся к Яковлеву.

— Теперь следующее. Что вы сделали с обзором?

— Мотор воздушного охлаждения, с ним обзор всегда проблема.

— Понимаю. Но знаете, почему нас заинтересовал именно Як? Летные данные машин Поликарпова очень высоки, но их посадочные характеристики не годятся для наших авианосцев. Короткий взлет-разбег, малейшая ошибка — здравствуй, море. Да еще через раз взлет-посадка при непогоде. Так что — высокая аварийность. А ваши самолеты известны именно хорошими взлетно-посадочными. Поднимите кресло пилота что ли.

— Думаю, это нереально.

Кудрявцев немного помолчал.

— Знаете, как однажды сказал товарищ Сталин, есть вещи невозможные и нереальные, — сказал он, наконец. — Нереальное — это то, что непосильно по физическим законам, например, дойти до Луны пешком. Все остальное — всего лишь невозможное. Вы понимаете? То, о чем я говорю — невозможно или нереально?

— Пожалуй, что … где-то между. Очень сложно, поймите.

— А вы постарайтесь. На подготовку каждого палубного пилота уходит как минимум триста часов в воздухе. И в бою они должны поставленные задачи решать, а не биться на посадках.

Яковлев снова кивнул.

— Давайте так поступим Александр Сергеевич. Вот вам перечень недостатков, которые следует исправить, — Кудрявцев передал несколько листков бумаги. — Официальное письмо получите позже. К работе приступайте немедленно. Если возникнут трудности, обращайтесь напрямую к Самойлову. Сроку на устранение всех недостатков у вас три месяца. Ближе к лету, если все пойдет нормально, встретимся с вами снова и тогда поговорим о серии.

— А о какой потребности идет речь? — осторожно спросил Яковлев.

— Считайте сами. «Скорый» и «Быстрый» это сотня самолетов. С учетом того, что каждый корабль имеет удвоенный личный состав эскадрилий, сменяющих друг друга. Первое время обойдемся одним комплектом машин. Кроме того, рассчитывайте на ввод в строй «Шустрого», это как минимум еще пять десятков, два «немца», это сотня и желательно вспомнить про наших ветеранов на Балтике. Итого двести пятьдесят — триста машин. По минимуму. С учетом потребностей подготовки пилотов сразу готовьте вариант с двойным управлением, знаю, наработки уже есть. Если проблем в серии не будет, заказ увеличим до пяти-шести сотен Яков и пяти десятков УТИ.