Новый Мир - Страница 116

116

— Полгода? — уточнил еще раз Сталин.

Чтобы ответить Солодину понадобилась вся решимость и быстрая, незаметная внешне, но совершенно сумасшедшая внутренняя борьба.

— Товарищ Сталин, я скажу честно. За полгода такую дивизию собрать можно. То есть, я бы смог. Ее даже можно научить основным методам и приемам, чтобы она действовала умеренно грамотно и как единое целое. Но полноценным соединением она не станет.

— Какой срок вы сочли бы реальным?

— Хотя бы год. Если комплектовать из опытных солдат и офицеров, лучше всего на базе уже какой-нибудь имеющейся дивизии, ну, или хотя бы штаба, если все потребности будут удовлетворяться сразу, без проволочек, если прокуратура не будет садиться на загривок при каждом несчастном случае, через год можно получить боеспособное и сильное соединение.

— Оно будет сильнее тех, что вы уже оценили?

— Сильнее первого варианта, это однозначно. Лучше «танкопехотной»… не уверен. Но немецкий проект не сделать ни за год, ни тем более за шесть месяцев. Там и в два года можно не уложиться, если в масштабах страны.

— А если не в масштабах? — спросил Сталин, и что-то в его словах заставило Солодина подобраться. — А если я попрошу вас сделать лично для меня такое соединение? И вы получите все потребное, включая выход на начальника генштаба и наркома обороны?

Главный спросил обычным тоном, обычными словами, но что-то было в его голосе такое, словно именно этот вопрос был для него особенно важен. Полковник добросовестно подумал, тщательно формулируя ответ, проговорил его про себя и только после этого произнес:

— Может быть. Но я не теоретик и не штабист. Я практик и командир. По личному опыту я могу сказать, что это слишком рискованно. Если искать наибольшей силы при лимите времени, чтобы с гарантиями и уверенностью, то вот это.

И он хлопнул ладонью по третьей папке.

— Хорошо, товарищ Солодин, — буднично сказал Сталин. — Идите. Вас проводят в гостиницу. И возьмите с собой эти документы. На досуге обдумайте их и напишите, какие сильные и слабые стороны каждого проекта вы видите.

Сталин еще раз бросил взгляд на спину удаляющегося полковника. Папки тот нес под мышкой, крепко прихватив второй рукой для надежности. Можно было не сомневаться, что досуг у него найдется.

Он налил еще чашку чая и с удовольствием отхлебнул. Хрустнул сахарным кристалликом.

Солодин был очень интересным человеком с очень интересной биографией. Хороший пример ситуации, когда есть подходящая кандидатура для ответственного задания с равным набором «за» и «против» его участия. Профессионал с большим опытом, общительный, вписывающийся в любой круг, в любую компанию. С высокой приспособляемостью, бесстрашный, умный, готовый искать и находить решения там, где их нет. Жесткий, при необходимости жестокий, даже очень жестокий, но не склонный решать все только грубой силой. Умеет заставить подчиненных работать на износ, не вселяя в них животный ужас.

Умен. Поставленный в необычную и непривычную ситуацию, добросовестно принял навязанные правила и «с листа» сделал в целом верные выводы.

Сталин усмехнулся, вспомнив удивление полковника, призванного выполнить роль штабного аналитика. Конечно же, относительно трех вариантов развития советских самоходных сил Генеральный имел развернутые пояснения профессионалов и знатоков высочайшего ранга. Слова отдельного комдива мало что могли к ним добавить, если вообще могли. Тем более так, экспромтом, без подготовки. Сталина интересовало, насколько быстро Солодин сориентируется, оценит и истолкует новые сведения. Какими будут его беглые выводы, и насколько они совпадут с выкладками специалистов организации.

В целом Сталин был доволен и выводами Солодина, и его поведением. Полковник испытывал естественную робость и растерянность, но держал себя под контролем, сохраняя трезвость взгляда и твердость мысли. Был уважителен, но не раболепствовал.

Прекрасная кандидатура.

Не считая одного «но»…

Солодин не был советским человеком. Он был и остался наемником, который служил нанимателю. Страна Советов платила ему не золотом, но рублями, званиями, положением, и комдив отрабатывал свое содержание полностью. Но от этого Солодин не перестал быть кондотьером по духу и смыслу жизни. Испанские и французские «трофейные» художества комдива это лишний раз доказывали. Конечно, Солодин очень грамотно залегендировал свои действия, оформив все как отправку «культурных и материальных ценностей» из зоны военных действий своими силами и под своей охраной. Чтобы сохраннее были. А то, что в процессе немного ценностей «потерялось» — так на то и война, чтобы ломать планы и вещи…

Да, Солодин был ненадежен.

На одной чаше весов лежали многочисленные достоинства талантливого организатора и опытного офицера, пожалуй, одного из лучших дивизионных командиров в Красной Армии. Но на другой их уравновешивала возможность того, что полковник когда-нибудь решит — этот наниматель уже не так хорош, чтобы беззаветно ему служить.

Возможно, даже наверняка, что этого не произойдет никогда. Но так могло случиться. Пока Семен Солодин был одним из многих командиров СССР, пусть даже и мехвойск, с такой возможностью можно было мириться. Но в предстоящем деле и без того хватало скользких и сомнительных моментов, поэтому все опасные случайности следовало предусмотреть и устранить еще до их появления.

Сталин отхлебнул глоток, наслаждаясь вкусом, еще раз взвесил все на строгих весах своей хладнокровной расчетливости.

116